Ему осточертело сидеть дома. Идея о «чудесных выходных отца и сына» уже не казалась Шэннону такой уж и замечательной, чудесной. Что, черт возьми, может быть общего у сорока трех летнего мужика и двухлетнего мальчика? Ну, кроме как интереса к девчонкам в коротких юбках или с глубоким декольте (оба Лето обращали внимание на таких). Ну, и еще обоим до жути нравятся печенья, жвачки и конфеты, но жрать тонны сладкого смотря на девушек из групп поддержки на спортивных каналах три дня кряду – сомнительное удовольствие. Поэтому уже к истечению второго дня своего daddy-weekend`а Шэннон выдохся. Ему не хватало свободы действия, не хватало если и не шума бесчисленных вечеринок огромного города, полного искушений, то какого-то «своего» времени, которое он мог бы потратить на игру на барабанах (он уже давно не садился за установку, которую перевез из главного холла их с Джа дома в подвал), мог побегать по побережью, скататься в Санта-Монику и навестить Магду, свою соседку, та бы угостила его домашним пирогом с пеканом в награду за то, что он в очередной раз починит ее чертов смеситель на кухне старой мексиканки, упрямой донельзя. Он мог бы поехать с камерой наперевес в ближайший заповедник, сгонять на самолете до Гран Каньон, слетать в Вегас… но вместо всего этого он сидел дома, практически взаперти, вместе со своим маленьким сыном.
Дэниел всегда казался Шэннону каким-то ирреальным, вымышленным существом на вроде эльфов Санты Клауса, троллей Исладндии и чудовища из озера Лохнесс. Еще несколько месяцев назад Дэн был для Шэннона не более чем статьей расходов в его ежемесячном графике, мужчина исправно выплачивал алименты на мальчика, пересылая на его счет в банке кругленькую сумму. Полина никогда не настаивала на общении отца и сына, собственно Шэннон никогда и не рвался к этому общению сам. Он был подписан на Кутузову в соцсетях, видел Дэнна, его фото и забавные видео с ним на странице девушки, наблюдал за тем как сын взрослеет вместе с остальными подписчиками русской и этого ему вполне хватало. Все изменилось полгода назад: жизнь Лето перевернулась с ног на голову, заставила Шэ (и не только его) перестроиться и зажить совсем по-новому. Нет, он не стал идеальным папой, когда привез Дэнни из холодного и далекого Нью-Йорка в солнечный Лос- Анджелес. Он все также был занят работой, концертами и интервью, записями и собой, с той лишь поправкой, что теперь, возвращаясь домой ему приходилось обходить батальоны машинок, солдатиков , стараясь при этом не шуметь, чтобы ненароком не разбудить сына, сопевшего в детской, которую Лето обустроили из бывшей гостевой на втором этаже своей холостяцкой берлоги. Это было совсем неправильно, непривычно, но только совместное проживание Дэнни с отцом и его «американскими родственниками» могло спасти мальчика от заключения в детском приюте и последующей за этим депортацией на свою этническую родину, в далекую Россию. Россию Шэннон любил, любил там бывать, обожал русский эшелон (самый чокнутый во всем долбанном мире), но отдавать сына, ставшего в один миг, как только брюнет встретился взглядом со сосредоточенным и настороженном, испуганно-колючем взглядом маленьких карих глаз в комнате казенного центра поддержки детей заключенных в Нью-Йорке, был не намерен. Он нанял целую команду адвокатов, лучших по части опеки и сумел отстоять свои права на малыша, клятвенно пообещав обеспечить тому должный уход и условия и выполнять свой отцовский долг настолько хорошо насколько это в принципе возможно.
Их мучали проверками, в их дом постоянно наведывались какие-то чинуши, пару раз приезжали люди из российского консульства, но тщетно: довольный Дэнни встречал разодетых в деловые костюмы людей улыбкой от уха до уха, одетый в лучшие брендовые шмотки, хохоча на руках бабушки, нянь или отца, если тот был дома. Шэннон и вправду старался, хотел и надеялся дать сыну все самое лучшее, наладить с мальчишкой контакт, попытаться понять каково это быть отцом, настоящим и нужным, но он просто не понимал с чего нужно было начинать и как надо было себя вести. Он, черт все дери, пропустил все самое важное в жизни этого парня! Он не видел того как Дэн рос внутри своей матери, не присутствовал при родах, упустил первое «агу», попытки встать или сесть и первые шаги. Его не было слишком долго и надеяться на то, что оба Лето и старший и самый-самый младший воспылают друг к другу огненной любовью так скоро и легко - было слишком глупо.
Недолгие каникулы в перерыве между поездками в их новом туре должны были стать для Шэннона и Дэнни отличным подспорьем. Шэннон проводил с мальчиком как можно больше своего свободного времени и это не осталось не замеченным журналистами и папарацци. Корреспонденты таблоидов выдумывали версии пачками и все они были одна бредовее другой, поэтому, решив опередить всех раньше, чем бы его обвинили в педофилии или похищении детей, Шэннон решился на своеобразный «камин-аут», он признался в своем отцовстве, представив всем сына на своих страницах в соц.сетях и дав небольшое интервью для KROQ-FM. О, лучше бы его считали извращенцем и похитителем младенцев: с того самого дня, а точнее вечера, жизнь всех Лето без исключения превратилась в сущий ад. Журналистов, фотографов и фанатов, преследовавших «марсиан» стало как-то особенно больше, всем хотелось посмотреть на «наследника марсо-империи» (именно так написали в какой-то третьесортной газетенке), заполучить фотографии счастливого семейства. Рабочая электронная почта Шэннона была завалена предложениями о рекламе и съемках от ведущих изданий, признаться честно, Шэнн уже подумывал о том, чтобы дать положительны ответ кому-то из этого чертового списка, чтобы быстрее «отстреляться» на слащаво-постановочной фотосессии «папа_сын», для какого-нибудь Hallo или Mamas&Papas, чтобы все отстали от него и позволили зажить прежней жизнью, но нежелание делить собственного ребенка с миллионной армией фанатов было сильнее. Именно это эгоистичное чувство собственности, опеки и какая-то слепая ревность, а еще беспокойство о безопасности личной жизни двухлетнего существа, которое он пока совершенно не понимал, заперли Лето в его доме.
Неделя выдалась не из легких: Джаред и Томо укатили на отдых в черт знает куда, Констанс он сам отправил на месячный йога-тур в Индию, а обеих нянь для Дэнни отпустил на выходные, обосновав своей решение тем, что вполне себе в состоянии провести трое суток с собственным ребенком. Шли вторые сутки их с Дэнни заточения. Они попытались выехать из дому, отправились на побережье, погулять и покормить бездомных котов на пляже, но пара десятков фотокамер совсем не способствовали их хорошему настроению: Дэнн пугался и капризничал, а Шэннон злился на ублюдков с камерами, поэтому им пришлось вернуться домой и придумывать себе новые развлечения, которых катастрофически не хватало, ведь рядом не было ни Джа, ни Констанс, которым можно было перепоручить заботу о хорошем настроении Дэнни. Выглянув за порог собственной двери и с удовлетворением отметив то, что в радиусе нескольких метров нет никого с камерами Шэнн чуть ли не визжа от счастья кинулся в гостиную, где оставил сына в компании канала Nickelodeon, сообщив малышу о том, что их ожидает поездка за продуктами и увидев озорной блеск в глазах мальчика Шэнн принялся за сборы.
***
Простите… - кто-то робко коснулся плеча брюнета, державшего на руках сына посреди отдела «Бакалея», Дэнн сосредоточенно глядел на пестрые коробки с готовыми завтраками пытаясь выбрать себе лакомство. Шэннон обернулся на это тихое «простите» и столкнулся взглядом с пареньком лет семнадцати: потертые джинсы, дырявая футболка и видавшая виды джинсовка… если бы не новенький белый 5S в руках парнишки и не золотые Rolex, что сверкали на тонком запястье, Шэ принял бы пацана за бездомного.
Да?.. – мужчина непонимающе посмотрел на парня, а тот залился румянцем до кончиков ушей. Дэнн занервничал и капризно извиваясь в сильных руках отца попросился вниз, Шэннон послушно опустил ребенка вниз, но успел ухватить стервеца за капюшон крохотной толстовки, очень похожей на ту, в которую был одет он сам.
- Моя подруга, Кэссиди… - парниша обернулся и указал на миниатюрную блондинку, которая тихо хихикала из-за угловой полки. – Она тащится по вашей группе, у нее даже татушка есть вот, такая же. – он коснулся своей шеи, точно там, где у Шэннона была триада. – Она пипец скромная… и отправила меня попросить , чтобы вы с ней сфоткались. – парень улыбнулся, а на лице у него ясно читалось «чувак, мне нужен секс! спасай!». Шэнн мельком глянул в ту сторону, где притаилась Кэссиди. На «пипец скромную» девушка была похожа весьма и весьма отдаленно: мини-юбка, блядские шпильки и топ, едва прикрывающий грудь.
- Окей, зови ее сюда. – выдохнул Лето перехватывая Дэнни и пытаясь усадить того в тележку, но нет. Маленький Лето ни в какую не хотел садиться на специальное место, поэтому Шэнн снова поставил его на пол и неотрывно следил за карапузом, пока позировал со скромницей Кэсси. Распрощавшись с фанаткой и ее ухажером Шэнн огляделся по сторонам и его окатила горячая волна паники, будто со спины кипятком облили. Дэнни нигде не было. Все это время, чертову минуту, ну, может полторы, Шэнн неустанно следил за малышом, но все-таки упустил его: черт! Стараясь не выглядеть уж очень испуганным Шэнн покатил тележку в сторону молочного отдела, он помнил, что Дэнн выедал ему мозг просьбами о коктейле, который любил покупать племяннику Джа, а значит, малыш будет искать именно его. Катя нагруженную продуктами тележку и озираясь по сторонам, вертя головой ничуть не хуже каких-то там сов, Шэнн надеялся на то, что Дэнн отыщется именно в «молочке», мальчик был не по годам шустрый и сообразительный и сейчас это было только на руку его горе-папаше.
Блядь… - он остановился в десятке метров от них, замер, завис. Лето мысленно смеялся, на секунду глянув в потолок магазина, серый, безликий, увешанный лампами, камерами, проводами и трубами вентиляции… Черт возьми это случилось! Все было как в какой-то дурацкой комедии, отчего-то Шэнн представил себя героем какого-то нелепого и французского фильма о любви. Он неверяще смотрел на сына, деловито требовавшего свой любимый коктейль у совершенно не знакомой ему женщины, у той, кого Шэннон знал слишком хорошо. Джой совсем не изменилась, только волосы стали немного длиннее, на каких-то четыре-пять сантиметров, он заметил это, сразу понял и вспомнил как любил перебирать шелковые пряди пальцами. В нос ударил аромат сигарет и лаванды с примесью мяты – так она пахла , так пахло утро, когда они просыпались в ее небольшой квартирке. Она выглядела уставшей, измученной… заебанной. Это слово пришло ему на ум, когда он посмотрел на нее еще раз, более внимательно. Он тут же вспомнил о конференции, о которой было написано на официальное странице Калифорнийского Университета (Шэ все еще был подписан на нее), кажется это было в Берлине и, как помнилось Лето, окончилась конференция как раз вчера. «Немудрено что она такого серого цвета», - Лето выдохнул и глубоко вдохнул, толкнул тележку в их сторону и покатил к сыну. Малыш уже вовсю сражался с пачкой коктейля, пытаясь отодрать запечатанную в пленку пластиковую соломинку от картонной, квадратной, розовой (коктейль был клубничный) коровы.
Эй, давай помогу… - Шэнн присел рядом с сыном на корточки и в миг оторвал соломинку, а затем воткнул ту в пачку. – Держи. – он удобнее вложил картонно-кубическую корову в руки Дэнни, тот благодарно кивнул присосавшись к лакомству.
Привет, Джой-зефина - он осекся, не сумел перебороть желание назвать ее по имени, сокращенно, как в старые и добрые времена. Поздоровавшись с Сэббит, пропустив ее «Вы» и «мистер», не желая превращать эту встречу, которую искал больше года в этому чертовом городе в словесную пикировку Шэннон улыбнулся ей, вправду искренне и поднялся рывком на ноги.
- Я помогу... - в общем-то не дожидаясь ее позволения Шэннон коснулся ее ладони и помог Сэббит встать на ноги, было видно, что каждое движение на этих проклятых шпильках дается ей с трудом. – Отличные туфли. – мужчина красноречиво посмотрел на стройные ножки Джой. Нехотя, мельком он заглянул на содержимое тележки Джой и не заметив там водки, томатного сока и сельдерея улыбнулся. – Больше никакой «Мэри»?.. – успев схватить маленького Лето в самый последний момент (малыш задумал побег в соседний отдел) Шэнн поднял мальчика на руки и устроил его удобнее в своих руках. – Я, вот, тоже на «Веселую Корову» перешел. – Шэнн коротко рассмеялся, касаясь пальцем коробки с коктейлем в руках сына и отбивая по картонке какой-то бит, нервничая.
