Правила Гостевая FAQ Занятые внешности Нужные Наши акции Шаблоны анкет Новости администрации Банкомат Сувенирная лавка
Администраторский состав
Активисты недели

Пара недели & Тандем недели


Пост недели

”Я виноват. Но вся моя вина Покажет, как любовь твоя верна...."
читать полностью

HOLLYWOOD UNDEAD

Объявление

Добро пожаловать на «HOLLYWOOD UNDEAD». Наш проект посвящен повседневной жизни Лос-Анджелеса и его звездных, и не очень обитателей. Присоединяйтесь, впишите свое имя в вечность!

Рейтинг форумов Forum-top.ru Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP
Система игры – эпизодическая, рейтинг – NC-17, мастеринг – смешанный, преимущественно пассивный.
Дата: июнь, 2014
Погода: солнечно, преимущественно ясно; днем до + 36, вечером и ночью до +27




Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » HOLLYWOOD UNDEAD » UNDEAD`S DUMP » i can't believe this is how the story ends [q.]


i can't believe this is how the story ends [q.]

Сообщений 1 страница 10 из 10

1

i can't believe this is how the story ends [q.]
Страсти заменяют нам счастье.
Надо уйти, чтобы остаться, остаться собой.

Действующие лица: Colin O'Donoghue _ Megan Fox Phoebe Tonkin
Время и место: 20 апреля 2014, ЛА, квартира Колина и Фиби

сюжет
   
он уходит. после стольких месяцев_лет. он уходит, потому что ему так захотелось. он привык так делать. просто уходит, без причин/объяснений. лишь скидывает вещи в сумку/чемодан. и ни слова ей; а она внезапно_безмолвно за его спиной оказалась [лучше бы задержалась, лучше бы позднее на час пришла]. и нервы сдают; эмоции_чувства не выдерживают.

Отредактировано Phoebe Tonkin (2014-05-30 13:30:33)

+1

2

Давай будет так: нас просто разъединят,
Вот как при междугородних переговорах –
И я перестану знать, что ты шепчешь над
Ее правым ухом, гладя пушистый ворох
Волос ее; слушать радостных чертенят
Твоих беспокойных мыслей, и каждый шорох
Вокруг тебя узнавать: вот ключи звенят,
Вот пальцы ерошат челку, вот ветер в шторах
Запутался; вот сигнал sms, вот снят
Блок кнопок; скрипит паркет, но шаги легки,
Щелчок зажигалки, выдох – и все, гудки.

Внешний вид

Знаешь, что такое мечта? Это боль. Это - то несбыточное, что ножом проходит насквозь через сердце и оставляет рану, которой больше не суждено затянуться. Мечта - это любовь. В которую веришь. Которой дышишь и не понимаешь, что каждый новый вдох лишь сильней отравляет твои легкие. Любовь - это яд. Самый смертельный. Тот, от которого еще не смогли найти противоядие. Любовь - это болезнь, от которой умираешь в муках. В страшной агонии и никто не может тебе помочь. Никому не по силам ее унять. Облегчить хотя бы последние секунды жизни. Моей жизни, Меган. Ведь твоя же рука вонзила этот нож. Оставила его там. Не давая ране сжаться. Делая ее с каждым ударом моего сердца лишь больше. Ты поселила во мне все эти мучения, а теперь видимо ждешь, когда они меня окончательно уничтожат. Когда же мои силы иссякнут. Когда же я начну плеваться кровью, от свои глупых и нелепых попыток забрать в свои легкие как можно больше воздуха. Пока ты не подошла. Пока я все еще могу дышать холодом. Ты очень жестока. Всегда такой была. С первой секунды, как я увидел тебя. С той секунды, когда твои руки обожглись об мою кожу. Зачем? Зачем ты вновь так близко ко мне. Зачем даешь слышать, как твое сердце тянется к моему. Зачем! Зачем позволяешь моей тоске выбраться из того темного уголка, куда я ее с огромным старанием попросил спрятаться. У нас с ней была наша персональная война. Война до сорванного криком горла. До стонов. До обломанных ногтей, которые я вдавливал под собственную кожу. Сдирая ее. Надеясь, что так сумею избавиться от ощущения, что она без твоих прикосновений становится уродской. Зачем! Ведь я научился закрывать глаза и не видеть тебя. Начал терять твой образ, хотя в каждом прохожем, в каждом чужом человеке искал те же черты, что вновь могу сейчас увидеть. Мне бы протянуть руку и коснуться тебя. Восполнить пустоту, в которой пальцы устали от холода. Заполнить себя и отдернуть руку. Еще на несколько месяцев. Еще хотя бы на один день. Я ведь все еще хочу шагнуть под машину. Как в ту ночь. Я уже понял, что это все было ошибкой. Не поддаться этому сиюминутному желанию. Первому принести тебе эту боль, с которой тебе было бы не подвластно справится. Ты держала бы мое тело и слышала, как мое сердце с тобой прощается. Только так. По-другому у меня не получится.
И я не знал, что боль может быть еще сильней, чем была. Не знал, что она может быть еще тяжелей. Разрушительной. Когда узел стягивается еще плотней и слышно, как начинают ломаться кости. Позвоночник. И я с трудом могу устоять на своих ногах. Захватив новую порцию воздуха и растерянно посмотрев на землю, на которой стоял. Все еще здесь. Только вновь с твоим голосом. Твои слова должны быть меня разозлить. Должны были, и я вытягиваю из себя именно злость, а не желание быть еще ближе к тебе, чем есть сейчас. Именно злость, а не необходимость моего тела вновь ощутить на нем прикосновения твоих рук. Я ведь до сих пор помню, насколько они нежные. Я не могу найти им замену. Не могу найти еще кого-то, при прикосновении, к которому, мои губы горели с той же пульсацией, когда они касались твоей кожи. Мои ожидания умирали. Очень и очень медленно. Скуля. Забившись в угол. Умирали. Как мертвая собака, уйдя от своего хозяина, чтобы не причинять ему еще большей боли. Не видя, как он страдает. А страдала ли она? Хоть секунду? Хоть одну единственную секунду.
Всему когда-то приходит конец - это не простая фраза_отмазка нелепая, а состояние моей темной, возможно эгоистичной души. Устал. Я долго барахтался в этом болоте, а теперь мне хочется вдохнуть воздуха другого_не нашего. Кажется, что с тобой у нас было все и мне надоело. Разве имеют право меня осудить за это? Разве можно? Это же моя жизнь! То, что я от нее хочу - только мое дело, а ты приелась, я устал от тебя. Сначала все было совсем не так, и я был абсолютно искренен с тобой, моя девочка. Ты была каждый день разная, твой звонкий смех заставлял меня радоваться и смеяться вместе с тобой. Твой запах доводил меня до сумасшествия и я бежал к тебе_звонил тебе_хотел тебя. Но все проходит, и наивно было считать зная меня, что наши отношения навсегда, пришло время мне плыть дальше, оставив тебя. Ты наверное сама заметила, что последнее время все, что происходит с нами слишком банально и тускло, нет той радости, огня и этих салютов_вспышек внезапных. Я не перестал тебя хотеть, ты привлекательная, красивая и чувственная  в постели, это нормально, я - мужчина, а значит должен хотеть и трахать все, что движется. Мне надоела такая жизнь.
Я решил уйти, молча, пока тебя не было в нашей квартире. Я уговаривал и искал в тебе минусы, в ту секунду, когда сам всеми силами цеплялся за свои чувства к тебе. За мои эмоции, без которых я пустой сосуд, что рухнул с самой высокой полки спальни родителей и разлетелся на мелкие осколки. Всего два слова, что заглушили мой крик сердце, которое умоляло бороться. Которое никогда бы мне не простило секунды, в которой я отказываюсь от тебя. Твое сердце добрей к своему хозяину, раз позволило вырвать из него каждый наш совместный вдох. Я буду жить со стуком собственного сердца, в котором каждый раз эхом раздается твое имя. Это больно, но к этой боли привыкаешь. Это как жить без руки или лишиться зрения. Лишиться возможности слышать. Оказаться прикованным к кровати. Я скидывал вещи в чемодан, все, что попадалось под руку, грязное_чистое, мятое_поглаженное. Не важно. Потом. Все потом. Главное уйти.

+2

3

      Нельзя дышать людьми; нельзя ими задыхаться. Нельзя жить кем-то, кроме себя. Знаю_понимаю; умом/сердцем/душой. Но не могу, снова оступаюсь; снова падаю в безвозвратное обожание кого-то. Теряю себя в однообразии дней; теряю себя в чувствах_эмоциях_отношениях [и люблю всем сердцем, тем самым сердцем, что неровно и трепетно бьется в груди каждый миг моего существования]. Нельзя; снова корю себя, снова обвиняю_ругаю [и обязательно шепчу себе каждый день перед сном, что исправлюсь, что перестану быть такой, но день новый утром ярким начинается – и обещания куда-то на ветер с балкона]. Что за чертова слабохарактерность? Что за глупое не_умение следовать своим же советом? И жить; просто жить, а не бежать по жизни за кем-то в надежде на то, что догоню – ион останется вечно со мной [останется и в самые трудные моменты будет шептать губами теплыми, что все будет хорошо; что будет рядом - и будет переплетать свои пальцы с моими,  а я буду понимать, что будет все замечательно]. Наивная идиотка в двадцать семь лет; глупость с годами не проходит, да? А хотелось бы; где там умные слова о том, что с годами все становится иначе_лучше? Ничерта не становится; обычная фраза для утешения таких, как я.
   
     Я боялась этого дня; боялась, что однажды свершится то, о чем мы и не думали [особенно ты; особенно ты, мой дорогой и любимый – мы ведь никогда фразами не перекидывались о том, что сейчас вводит меня в состояние полнейшего ступора?]. Мы никогда не думали о будущем, жили днем одним_единственным  - и все было прекрасно. А теперь смятение; а теперь назойливый страх. А теперь.. как будто стою перед незримой чертой, которую мне когда-то кто-то запретил пересекать [и в мыслях нет ни одного варианта, что будет, если сделаю этот треклятый шаг вперед]. Но я вынуждена его сделать; вынуждена окунуться в безызвестность. Вынуждена; связана по рукам и ногам. Скажи, что мы будем делать? Пальцами дрожащими сжимаю два конверта. Два конверта, в которых простыми словами/цифрами обозначен мой приговор [наш приговор; у меня ведь есть еще ты; у меня ведь есть еще «мы»?]. Семь дней на мысли/раздумья/страхи/печали; семь дней – и ни часом более [у меня нет лишней минуты даже, секунды нет никакой свободной – ровно семь дней].
   
      Два года отношений; два года тех отношений, что дарили мне счастье/уверенность в себе/крылья за спиной. Два года – и вот такая развязка; я не знаю, крест_точка_продолжение. Я запуталась и готова хвататься руками дрожащими за голову. Я не знаю; ни твоих слов, ни собственной смелости. Что будет сегодня? Что станет с нами через пять дней? Все некстати; все так не вовремя [но ведь и не уверена я, что это когда-нибудь вовсе было вовремя]. Семь дней, два конверта, одно решение. Цифры_цифры_цифры. К черту все. Домой? В собственную квартиру и попытаться все переосмыслить в почти_родных четырех стенах? Неплохо; но ноги не идут в ту сторону, где поймать такси можно было бы. Через сквер небольшой, тот самый, где пруд маленький. Одно мороженое и пустота в голове. Кто-то окликает_спрашивает_фотографируется; кто-то о чем-то радостно рассуждает и нелепо тараторит о том, что так счастливы встретить меня здесь/сейчас/сегодня. А я лишь улыбаюсь и киваю головой [наверняка нелепо выгляжу; но мне можно, поймите/оправдайте меня – я только сегодня такая; завтра все будет по-прежнему].
   
      Не буду считать времени, что утекло между пальцев; не буду считать всех встреч/слов, что сорваны с чужих губ; не буду утопать в мыслях неясных_мутных. Мне нужен он; его слова, его взгляд, его присутствие, его решение. Мне нужно домой, чтобы наконец-то разобраться с тем снежным комом, что свалился на мою голову [и почему только на мою, если все это касается нас обоих?]. Поймаю машину, скажу собственный адрес. Тебя ведь нет еще, я знаю; ты сам вчера говорил, что чертовски поздно вернешься [а я не вникала в то, почему тебя не будет весь день; понимаешь, я настолько люблю тебя, что не ищу и тени сомнения в каждом твоем слове – я дарю тебе свободу, которая соткана из доверия]. Но дверь квартиры приоткрыта; и сердце с грохотом падает куда-то вниз. Не разбивается, но замирает, как старые часы. Осторожно приоткрою; тишина. Мне показалось? Или я не закрыла? Глупая девица с напрочь отсутствующей памятью. У страха глаза велики; и нервно губы дрогнут в какой-то сомнительной улыбке. Сниму обувь и босиком по паркету гладкому_холодному в сторону тех звуков, что идеальную тишину разбавляли. Возня в спальне, возня в той комнате, что была нашей. Много ли мыслей нехороших? Много; но ни одна из них не порочит тебя.
   
      И на косяк обопрусь. Ты здесь. Ты собираешь вещи, разбросанные по всей комнате. Скидываешь их небрежно в чемодан, как будто боишься куда-то опоздать. В самый большой чемодан, куда наверняка может вместиться при желании весь гардероб. И мне как-то невесело; мрачное предчувствие – и мурашки по коже. Ты словно не видишь меня; как будто не заметил моего присутствия. А внутри все разрывается/взрывается; и губы немеют – и голос пропадает. Я словно забываю все слова, которые когда-либо слышала. Не решаюсь произнести и звука. Раз_два_три; выдохну.
   
      - Колин…? – неуверенно прошепчу я, но ты снова меня не услышишь. Что за черт побери? Я для тебя внезапно стала невидимкой? Или может призраком? – Ты куда собираешься? – гораздо громче/настойчивее/настырнее. Отвечай мне; не заставляй меня сходить с ума. У-м-о-л-я-ю. Но он сбрасывает все вещи; без разбора. Это не срочная поездка. И как гром среди ясного неба; едва удерживаюсь на ногах. Еще сильнее опираюсь на косяк; мне нужно отдышаться. Это не может быть правдой. Все глупая шутка и сейчас ты непременно все прояснишь. Соври мне; даже соври, только успокой. Подлетаю к тебе и вырываю то, что сейчас в твоих руках [мне плевать, что это за вещь; остановись и посмотри на меня; объясни мне все - не позволяй мне верить в ту мысль шальную, что в голове промелькнула]. Противостояние взглядов; ровно четыре секунды - слишком много; слишком мало. – Что ты вообще делаешь? – слишком сухо, слишком грубо; еще немного – я сорву голос. Еще немного, и я сорвусь на истерику. Мне можно; я имею право.

Отредактировано Phoebe Tonkin (2014-06-01 18:15:29)

+2

4

Хочу, чтобы ты понимала, что я люблю тебя. Я очень тебя люблю. Не смотря ни на что. Что я дышу сейчас. В основном из-за тебя. И это чувство. Мне с ним в тысячу раз больнее. Разве ты не видишь? Не видишь, что я заведомо погибаю. Как до красна раскаляется мое сознание. Я понимаю, что устал. Что поддался провокациям и теперь страдаю от собственной обманчивости. Я сейчас дышу непонятными мне иллюзиями. Уже ничего не будет как раньше. Я не смогу со свободой воли прикоснуться к твоему телу, не думая при этом, как это неправильно. Я не должен заставлять тебя проходить через все это со мной. Будет лучше. Если я тебя отпущу. Насовсем. Ты сможешь убраться из моей жизни, если я хорошо отыграю свою роль. Если я заставлю тебя разочароваться. Во мне. В нас. В том, что ты сама чувствуешь. Я боюсь не того, что ты не увидишь этой драки. Нет же. Ты должна быть здесь. Перед нами. Должна наконец-то увидеть, какое я ничтожество. Это будет честно по отношению к нам двоим. Ты была моим светом. Я же хочу вернуться в свою тьму. Ты тоже обязана меня отпустить. Если ты будешь все так же держаться за меня, пока я отталкиваю тебя, у нас ничего не выйдет. Я больше не смогу жить без тебя. Но я хочу научиться. И первый урок на сегодня - надо почувствовать что-то еще, кроме своей любви к тебе. Поэтому я специально выведу тебя из себя. Без слов. Лишь одной своей ухмылкой, что говорит о том, что я пользовался тобой. Что я изначально это знал и не остановился. Если это произойдет, мне будет легче смериться. Легче наполнить этим свои будни. Я слишком тебя любил, чтобы остановиться. Чтобы не дать своему гневу забить меня до смерти. Я как то стекло в гараже, зачарованно распадаюсь на части. И мне нравится чувствовать это. Пока я не вижу тебя. Ничто не мешало мне ощутить всю горечь моей любви к тебе, что сейчас под запретом, под моим запретом, потому что надоело. Она попала под такие жесткие рамки, что задыхается. Внутри меня. Не умирая. Хотя я добиваюсь именно этого. Хочу понять, что ты не стоишь моих страданий. Что ты не заслуживаешь, чтобы я думал о тебе. Я не буду за тебя бороться. Вот смотри. Я здесь. И я ничего не делаю! Только собираю вещи, быстро, чтобы скорее уйти и оставить тебя в пустой квартире. Любовь. Кто-то один должен избавиться от нее и тогда второму будет легче. Легче забыть. Однако сейчас ты ведь все еще сражаешься за меня. Пытаешься оттянуть меня от этого ухода.  Я не обязан тебя слушаться.
-Оставь меня. Проваливай, Меган! Не добавляй трагизма тому, чего нет во мне. Все мои чувства это давно субстанция в воздухе. Я этим жил. Этим дышал. Рисовал картины. Занимался с тобой сексом. Запомни сейчас всю мою беспомощность. Запомни и никогда ко мне не возвращайся. Никогда. Мы проиграли. Эту систему нам не победить. Ну же!
Наверное, мой разум сам додумал твои прикосновения. Я просто не мог почувствовать их. Все из-за тебя. Из-за тебя. И твоего желания мне помочь. Не надо. Так только больнее. Тебе в первую очередь. На мгновение замирая потухшими глазами на твоих собственных. Ты почти плачешь? Из-за меня. Я вновь сделал тебе больно. Теперь ты жалеешь, что я твой мужчина? Может, я должен перестать быть им, чтобы мы перестали калечить жизни друг друга. Тогда почему ты продолжаешь в меня верить. Не могу поднять руку, чтобы обнять ладонью твою щеку. Больше не нужно. Нам незачем стараться. Ты можешь уйти. Мне уже не будет больно. Не будет и тебе. Мне так трудно просто дышать, чтобы это не приносило мне стона. Я не хотел, чтобы кто-то так с тобой обращался. Только не так! Ты не заслуживаешь такого к себе отношения. Ты слишком нежная. Хрупкая. Моя любимая. Я предал тебя. Хватит сопротивляться, моя девочка. Я все за нас решил. Я оставлю тебя здесь. Это не трудно. Достаточно сделать один шаг. Прочь от тебя.
  У тебя есть подруга. Она сможет тебя убедить. Расскажет тебе, что я не достоин счастья, но его заслуживаешь ты. И у тебя получится его добиться, если меня не будет в твоей жизни. Из ее истории ты поймешь, что я такой же, как и все. Мы ничем не отличаемся друг от друга. Она обожглась с Рэймондом. И не позволит тебе сгореть со мной. Я столь прагматичен сейчас. Как наивный ребенок, который верит и забывает о своей боли уже на следующее утро. Вдруг так и будет. Я обязательно первым делом забуду твой голос. А потом перестану искать твой образ в толпе, одергивая за плечи тебя в чужом образе. Я больше не буду думать о твоих губах. И той улыбке, что роднит меня с твоей душой. И спрячу те недорисованные картины. Они так и не увидят ничего кроме пыли и плесени, что их поглотит. Нет, ты не оставишь мне разбитое сердце. Не бойся за это. Я проснусь с дикой болью. Но будет болеть мое тело сильнее, чем сердце. И я не слышу его крика за своими стонами. А ты меня все равно любишь. С этими мыслями я теряю свою душу. Под крики людей, которым жаль меня. Они попытаются мне помочь. Но я их больше не слышу.  Только твои босые ноги. По краю обрыва. А затем дальше от него. Дальше. У меня получилось. Избавить тебя от участи быть сброшенной вместе со мной в пропасть. У меня получилось. Остаться без тебя. С едва бьющимся сердцем. С его тихим невнятным лепетом. В котором все твое имя. В котором весь я.

+3

5

« – я же тебе сказала, что люблю тебя.
– не надо. не люби меня.
– хорошо. я не буду тебя любить, я буду тебя почти любить. так сойдет? » [q.]


      Не дай мне сорваться/упасть/разбиться. Слышишь? Не позволяй мне сделать это. Но вопреки мольбам всем ты сам готов скинуть меня с края пропасти и насмешливо смотреть вниз [в таком глупом ожидании, что же случится со мной, когда достигну самого низа].  Кто ты такой? Что ты такое? И почему тебе так нравится питаться чужой болью. А мне больно. Ты слышишь меня, черт возьми? Мне бо-ль-но! Я живой человек. Я не игрушка; но тебе плевать. И каждым взглядом/движением/словом ты вколачиваешь гвоздь в крышку моего гроба. Нашего. В том самом, что мы оставим эти два года и два конверта в моей сумке.
   
       Я хочу проснуться. Я хочу распахнуть глаза и поморщиться от яркого солнца, пробивающегося сквозь плотные и небрежно задернутые шторы. Те самые, темно зеленые [ты ведь помнишь, мы вместе их выбирали и чуть не поругались в магазине; ты терпеть не можешь темно-зеленый и требовал что-то красное]. Я хочу проснуться и заново пережить начало дня; и хочу встретить тебя, улыбающегося и с той нелепой чашкой с синим рисунком. Ты любишь пить чай именно из нее. Подари мне возможность на лучшее? Подари мне надежду_на_надежду? Давай снова станем прежними; теми, что не могли поделить йогурт ранним утром на кухне? Ия снова буду уступать; и я снова буду утопать в твоих безупречно голубых глазах [а ты будешь пользоваться моими слабостями; ты будешь манипулировать моими слабостями, но мы будем счастливы]. А сейчас я просто не узнаю тебя; не вижу тебя в твоих же глазах. И я не хочу знавать тебя в этом человеке [чужом, холодном, грубом, жестоком], я не хочу знать тебя такого! Ты ведь совершенно иной; я ведь не придумала все, что было. Оттай/растай/вернись. Ради меня, умоляю. Ради нас; ради него. Хочешь, упаду перед тобой на колени [несгибаемая/несклоняемая/безумно гордая – и на колени]? Я даже мыль такую допускаю ради_тебя. Перестань играть в эти грубые/жестокие/невыносимые игры, брось все [все к чертовой матери отпусти; выгони темноту из сердца_взгляда_души на минуту хотя бы] и снова обними меня. Отшутись хриплым голосом и скажи, что все нелепая и невыносимая шутка_проверка. Сосчитаю до трех, а на три ты разрушишь тень моего сгорающего мира? Но ничего не следует. Ты меня убиваешь. Каждым словом. Зачем это? Кто ты?
   
      - Ч-что? – дрогнувшим голосом еле выдавлю из себя. Я не хочу слышать_слушать все то, что срывается с губ твоих так просто и беззаботно, словно в ближайшем кафе ты заказываешь чашку кофе и любимый пирог. Нет-нет! Нет, черт возьми! Лицо закрываю ладонями на мгновение; рад_два_три. Все пройдет, все должно пройти. Это не может быть реальностью, это глупая фантазия [и чья-то нелепая шутка свыше]. Может, я умерла и попала в ад? Но мой личный ад сейчас заключается в тебе. В этих проклятых стенах. И боли. Невыносимой боли в собственной груди [где-то на полтора сантиметра левее истерично бьющегося сердца]. Физическая, душевная? Откуда мне знать. Я еще ни разу не ощущала, как разбивается сердце и рвется душа. Может, это именно такие ощущения. «Проваливай Меган». Эти слова хуже пощечины, хуже удара ножом в спину. Слова хуже удара, осознаешь ли ты хоть на грамм все это?.. Хуже всего, что мне проходилась переживать/проживать за двадцать семь лет собственной жизни. Что ты делаешь? Почему ты делаешь то, что вырывает сердце из груди и лишает существование собственное всяческого смысла. – Ты сошел с ума сейчас? Какое проваливай? Ты… Ты вообще сейчас хоть что-то соображаешь? – голос становится тоньше_громче; я на исходе. Я не могу совладать с тем, что сейчас переполняет изнутри; готова взорваться/сорваться. Он уходит; и даже не планирует останавливаться. Он уходит от меня, он бросает меня в том, что мы так упорно выстраивали все эти месяцы_дни. Кричит, бросает в лицо грязь этих слов и продолжает вещи скидывать в чемодан. Мои руки дрожат. Я вся дрожу как осиновый лист; проклятье. Слезы практически наполняют газа; несчастная/нечестная пелена. Не чувствую пола холодного_гладкого, не ощущаю дыхания своего собственного [и кажется, я сама забыла, что значит дышать]; не могу разобрать, что реально, а о чем кричит собственный разум.
   
      Проваливай Меган. Слова отчетливой болью_ударами громкими сейчас раздается в голове; как заевшая пластинка, снова_снова_снова. Будто одного раза мне было мало; как будто с первых звуков не поняла ничего. А вед все поняла; не уловила лишь одного смысла «почему». Срываюсь, выкидываю вещи из чемодана. Бросаю. На пол, на тумбочку, на постель. Ненавижу тебя. Ненавижу за этот момент. Ненавижу за то, что ты – чертов эгоист [ты думаешь о себе; ты всегда думал лишь о себе, да?]. Глупая дурочка; глупая влюбленная девица. Влюбленная до потери собственного разума. Ты хоть осознаешь, насколько сильно я любила тебя все эти два года? Настолько, что пару часов назад была готова изменить всю жизнь ради тебя. Ради нас. Ради того, что связало бы нас навсегда. А сейчас не хочу. Не хочу, чтобы что-то между нами было. Не хочу, чтобы было то, что есть сейчас. Я сойду с ума; я сойду с ума и виноват в этом будешь только ты.
   
       - Неужели нашел себе новую идиотку, которая будет любить тебя так же, как я? Ну и кто же она?  – не любопытство; ничто. Слова сами срываются в промозглую тишину. Я даже не думаю о том, что говорить; не думаю о том, что хотела бы сказать. Истерика_сумасшествие_крайность. Это конец. Конец всему, что могло бы быть. Всему, что было. Ненавижу тебя за то, что ты умеешь разрушать чужие жизни в угоду собственного самолюбия. Сталкиваю чемодан на пол. К черту. Проваливай. Сам проваливая; сам не возвращайся. Не я ухожу – не мне возвращаться. Чертов ирландец! Самодовольный тип. – Ненавижу, - секундой ранее о любви, сейчас о ненависти жгучей. Женщина, логика – стоит ли еще говорить; не знаю. Это ненормально. Люблю ведь. Все равно люблю даже тогда, когда ты такая сволочь. Или снова лишь придумала для себя это убийственное чувство? – В чем вообще причина? Ты можешь объяснить хоть что-то? Или убежишь, трусливо поджав хвост? – отрешенно и пусто; но все равно как перчатка в лицо. Вызов? Отчаяние. Поджимаю губы, кусаю их до дикой боли. Ничто не поможет проснуться. Все это не сон. Все это проклятая/гребаная реальность, в которой мне просто не предназначено быть нормальным/счастливым человеком. Перехватываю тебя за руку, одергиваю со всей силы. Хватит метаться, как истеричка по комнате! Посмотри мне в глаза. Посмотри и скажи все, что мне надо услышать. Впиваюсь ногтями в руку твою [и не ощущаю, что под кожей где-то бьется пульс; все верно, ведь сердца у тебя нет]. Откуда у меня столько силы/глупости? Еще один вопрос без_ответа.


« — почему иногда так бывает, что даже чужие кажутся близкими?
— почему иногда так бывает, что близкие становятся чужими? » [q.]

+1

6

Ты все стараешься не думать, но получается плохо. Ты все стараешься забыть, но каждый раз невольно возвращаешься в  день, когда в твоей жизни появился человек, с которым тебе было слишком уютно, тепло и спокойно. Ты все еще стараешься не думать, но ничего не выходит. Ты начинаешь скучать. Запрещаешь себе, но все впустую. Это как запретить самому себе дышать и потребовать собственное сердце остановиться. Останется лишь несколько коротких минут жизни и то, тебе казалось, что даже в эти секунды, ты бы думал именно о ней и, в который раз ты просто повторяешь про себя «она», но имя…. Ты не хочешь улыбаться, но знаешь, что стоит лишь этому имени выбраться на свет, как твои губы растянутся в улыбке. Это сильней тебя и ты в какой-то момент просто бросаешь с этим бороться. Это глупо. Противиться собственному желанию, тем более, ты хочешь улыбаться. Противоречишь самому себе, но эти противоречия в тебе появились еще в момент, когда ты оказался в квартире. Ты ведь даже не мог в тот момент предположить, что этот вечер пройдет уже не в компании этой же девушки, как и утро, а потом и день. Тебе нужно было бы остановиться на одной ночи, еще тогда, а потом просто захлопнуть за ней дверь и попробовать забыть. Вот только сейчас было слишком поздно об этом думать. В ней был встроен какой-то магнит, и он тянул тебя. Понимала ли она, какое воздействие на тебя оказывает? Ты, наверное, и убежал то из города, обойдя ее лишь потому, что начинал сходить с ума оттого, что тебе постоянно хотелось быть рядом с Меган. Сбежал, даже не смотря на то, что сейчас хочешь, чтобы в тебе опять появилась легкость, задорность, с которыми ты перекидывался с Меган колкостями. Просто исчез, оставив записку на кухонном столе в вашей квартире. Ты почему-то хотел, чтобы Меган и дальше продолжала жить в этой квартире, может оставаться там - на ночь, надевать твои рубашки, варить по утрам кофе.  Возможно, не правильно. Возможно, что ты еще пожалеешь, что практически два года назад избрал именно возможность быть с ней, но Меган не могла не понимать, что ты не тот примерный мальчик, который сразу же бросит все ради любимой. Да и ты все еще не мог сказать о том, что любишь эту девушку. Слишком рано для этого слова, даже если она и ждала его от тебя по тем утрам или ночам, когда вы засыпали или просыпались вместе. Или не ждала. Ты все еще надеялся на второй вариант, нет, не из-за того, что боялся разрушить мечты Меган, далеко не поэтому, ты просто хотел видеть в этой девушке не просто желания, с которым она бы ждала от тебя предложения руки и сердца. Тебя бы это скорей разочаровало. Ведь, чем больше ты думал, тем больше понимал, из-за чего тебя так сильно тянет к этому человеку. Ты даже был готов уживаться с ее недовольством, с которым она тебя встретила после твоей первой поездки. Готов даже немного потесниться в этой вселенной, где вам двоим с вашими раздутыми эго и гордостью, было слишком тесно. 
Но ты все еще стараешься не думать о ней. Ты погрузился в свою работу, наслаждался каждой минутой чего-то нового. Мир вокруг тебя разделился на две части и первую ты запер за толстыми дверями, а вот вторую…. Вторую бы ты тоже запер, не впуская в свои сны ужас, который тебе доводилось видеть. Ты был уверен, что будешь готов ко всему, что тебе предстоит пройти, но рядом было слишком много смерти и пусть тебе все еще удавалось отгородиться от крови, что впитывалась на твоих глазах в пересохшую землю, засыхая. Ее уносил ветер, который дул не переставая, ожигая твое лицо, вместе с палящим солнцем, делая твои глаза еще более бледными, практически бесцветными. Ты не пытался искать здесь друзей, тебе хватало того, что ты видел, как этих друзей теряют другие. Ты все еще держался рядом с Питером, даже находил где-то в себе силы, чтобы шутить и поддерживать своего друга, видя, как ему сложно окунуться в мир, который он выбрал только из-за тебя, но ты впервые в его глазах увидел, что он готов от этого отказаться. Ты устал видеть эти странные сны, понимая, что в них была жизнь, что смерть и кровь, это все образы. Вам нужно лишь вернуться назад, ты долго не протянешь и вновь уедешь, оставишь опять тихую и спокойную жизнь, но ты сумеешь уговорить остаться Мег, остаться без тебя. Сейчас ты опять терялся в своих мыслях, выстраивая там четкий порядок того, что ты должен записать.
  Нужно было пережить этот день, чтобы ночью, в тишине, которую иногда нарушали лишь одинокие мысли, где-то на горизонте, ты мог спокойно взять ручку и перенести в свою тетрадь весь разговор с ней, что успел набросать на каких-то обрывках бумаги, пока дом, в котором вы находились, "не рухнул". В твоей голове до сих пор что-то шумело, и ты практически не слышал того, что она у тебя спрашивала. Слишком все мутно. Ты даже не сразу понял, что теперь в комнате не один, перед глазами все еще все расплывалось, а во рту был слабый привкус железа. Тебе хотелось сплюнуть кровь, что казалось скопилась во рту или же вылить в себя несколько литров холодной воды, чтобы избавиться от ужасного привкуса этих противных слов, перемешанных с грязью. Ты пытался дышать медленно, пытаясь успокоить боль, что была в плече, рабочая травма. 
- Да, все хорошо, я просто хочу изменить свою жизнь. Не нужно трагедий! - ты отвечаешь на какой-то вопрос, отвечаешь положительно лишь для того, чтобы от тебя отстали и дали хотя бы минуту спокойствия. Ты прислонился головой к прохладной стене и, прикрыв глаза, пытался отогнать от себя усталость, что мигом навалилась, вызывая желания отключиться. Тебе хотелось попросить ее заткнуться. Только вряд ли это было вообще возможно. Даже просто проговорить еще какие-то слова тебе было слишком сложно. Ты видимо даже на какой-то момент потерял сознания, потому что когда в следующий раз раскрыл глаза перед тобой стояла Меган, так близко, что захотелось ее коснуться.
  - Выглядишь паршиво, - ты окинул взглядом дрожащую девушку, которую довел до такого состояния ты сам, - Мне надоело все, ты надоела! Ты уже не можешь мне дать ничего кроме секса, а я хочу развиваться! - Осознавал ли ты то, что делаешь?
-И для чего ты это делаешь? - Подбирал вещи, сминая в руках  и бросал в чемодан, обратно, ты желал, чтобы это было ложью, все два года и сегодняшний день. Ты и не хотел от нее никакого уважения. Оно тебе было нужно так же, как ослу второй хвост, ты продолжал повторять обрывки фраз, довольно грубых, в ее адрес. Какого черта ты вообще решил быть с ней? Зачем уходишь сейчас? Ты нарушал все правила, скидывая в сумку свои вещи, ты даже не слышал возражений Мег, которая пыталась от тебя хотя бы добиться того, чтобы ты ему объяснил причины своего поведения. Ты что-то ей говорил. Разве ты хотел стать отцом? Разве ты вообще хотел семью? Ведь ты даже не задумывался о том, чтобы завести серьезные отношения с той же Меган, тебе вполне хватало того положения вещей, что у вас было, когда ты возвращался, а через несколько дней опять улетал на съемки. Вот твоя жизнь. К этому ты стремился столько времени, этого ведь ты и хотел. Ты учился. Ты старался и уже сейчас и статьи критиков на твори роли были на высоте, такие роли, о которых молодой актер может лишь мечтать. И ты все готов был бросить? Не все, только Меган. Тебе бы остановится и подумать. Только ты продолжаешь идти. Скорей бежать.
-Нашел или нет, ты узнаешь, когда узнают все, кто ты такая, чтобы сообщать об этом раньше? Прекрати истерику, - хватая ее за локоть и смотря в глаза процедил ты. Она тоже пытается схватить, удержать, но делает это импульсивно, на эмоциях.
  Ты даже не знал, куда тебе ехать. Тебе вновь казалось, что ты не дышал. За всем этим ты забывал о том, что твое плечо все еще болит, а ты так и не сходил к врачу, чтобы его осмотрели. В доме была тишина, тебе казалось, что ты даже слышал, как идут часы где-то в гостиной.  Ты, наверное, собой представлял жалкое зрелище, но был благодарен если бы тебе без лишних вопросов решили помочь, но ты был бы благодарен за эту помощь, даже если и не сказал ничего, ты и правда был бы благодарен за то, что тебя не осуждали, не читали никаких нотаций и не смотрели на тебя, как на пустое место. Все, что тебе сейчас нужно было так это то, чтобы Меган просто исчезла, но приходилось  с ней поговорить.
-Я ухожу, потому, что я не люблю тебя, уже давно....но твоего тела.... да мне будет его не хватать, - взгляд спустился немного ниже, на грудь, которой завидовали женщины и мужчины завидовали тебе. Промелькнула мысль напоследок взять, то, что было твоим.

+1

7

« все люди делятся на две категории:
те, с которыми легко, и также легко без них,
и те, с которыми сложно, но невозможно без них. » [q.]


      Все ошибаются.
      Я ошиблась.
   
      Ошиблась в тебе; ошиблась в том, что между нами. Придумала что-то не то [что-то чудесное/искреннее/невыносимо_необходимое/настоящее]. Все оказалось лишь моей глупой фантазией; ты никогда ее и не поддерживал, правда дорогой_любимый? Ты даже не думал ни о чем; только о себе, о своем, о чем-то ином. Кто я для тебя? Поверь мне, расскажи мне? Позволь себе минуту откровенности_искренности со мной. Не грубости, не холода, не той отвратительно/мерзкой мании поведения, которой душишь сейчас. Что с нами было? Почему с нами так стало?
   
      Мне двадцать четыре, тебе тридцать три. Скажи мне, неужели это все проклятые девять лет? Не так много, не так страшно? И помнишь, ты сам говорил однажды об этом. Ищу причины; безответно/беззаветно ищу причины того, что между нами сейчас земля разверзается. Между нами пропасть; мои легкие вновь без воздуха, мое сердце вновь без смысла. Ты не со мной убиваешь любовь. В чем провинилась я так? Скажи уже, черт возьми. Хотя бы одну внятную причину, чтобы потушить ей все негодование в моей груди хрупкой. Мне так нужна чертова правда. М-О-Я чертова правда, что устроила бы меня; мне так не хочется слышать все то, что срывается с твоих губ. Считаю наивно/упрямо, что не может быть это все той реальностью, которой дышала каждый день. Где найти мне ответы на простые вопросы?
 
      Пусто. Бессмысленно.
      И глухо сердце бьется внутри.
      Как будто все стало вдруг пустым. И оно стало; твоя вина.
   
      - Еще вчера, да что там вчера - утром все было нормально, а сейчас вдруг ты захотел все изменить? – голос ломается от переполняющих эмоций. Все было нормально, все было замечательно; и я мечтала вновь увидеть тебя и рассказать тебе должна была столько всего нового. Столько всего, что изменило бы нашу жизнь; изменило бы тебя_и_меня – нас. А сейчас я ищу тот момент переломный, что сжег мою прежнюю жизнь. Не будет нового листа; я не хочу переворачивать этот, который истерзан/исчеркан/измят. Скажи, почему же ты не хочешь признавать очевидной моей правоты? Твои вызовы, мои бессильные_слабые ответы. Но логики нет; ее нет в этом воздухе, ее нет ни в едином твоем слове. Меняешь свою жизнь? Но при этом убиваешь меня. Неужели еще можно строить свое счастье на чужих могилах?
   
      Мы же близко, мы ведь по-прежнему рядом. Только от тебя разит придуманной мной изменой [но ты и не опроверг; ты не сказал мне, что нет ее, что нет той другой, ради которой ты сейчас вырываешь моей сердце из груди] и холодом/морозом/льдом. Я не могла быть настолько слепой, я не могла быть такой! Не делай из меня дурочку, мне ведь не пятнадцать лет. Неужели за это время, что ты был со мой [что обнимал, целовал, шептал ласково/осторожно «моя»] я не заслужила хоть каплю уважения? Каплю. Я ведь многого не прошу. Просто унижаюсь. Снова. Опять. Из-за/ради/во имя того чувства, что испытываю к тебе последние два года моей жизни. Это много, это ведь не пустяк. И я хотела бы отказаться от всего так же быстро, как сделал это ты. Но прости, любимый, меня не научили так быстро предавать людей. За мгновение.
   
      Взгляд карих глаз обескураженно скользит по стенам, вещам, тебе. А внутри все дрожит; и все плывет пере глазами. Терять ориентацию во времени/пространстве так легко, когда у тебя выдергивают землю из-под ног. Из-под самых ног именно тогда, когда наконец-то захотелось стоять на ней так уверенно и прочно. Ты - не человек. Ты – изверг! Несчастный эгоист, который готов положить всех на алтарь собственных дурацких целей и стремлений. Много ли нас таких уже? А может, подскажешь приблизительно цифру того, сколько их еще будет? Скольких еще придется утешать и возвращать к прежней жизни без_тебя.
   
      Выглядишь паршиво.
      Надоела.
      Не можешь дать ничего.
   
      Как легко добить человека одними лишь словами. Без лишних прикосновений/касаний. Без лишних взглядов и ударов. Ни к чему, если такие слова готовы так беззаботно и просто срываться с любимых губ. Мы любим тех, кто губит нас. Никогда не думала, что слова могут быть такими настоящими, такими понятными. Не выдернутыми между строк дешевого бульварного романа; они сорваны с собственных губ [не_произнесенные, но сорванные].
   
      - Тебе никто не давал права обращаться так со мной, - и больше это похоже на всхлип. Ты раздавил меня; уничтожил остатки моей гордости этими проклятыми словами. Готова ненавидеть. Снова_снова_сильно. Готова, но нет сил. Сжимаю губы сильнее_больнее; пусть лучше все кипит от физической боли. Пусть лучше так. – Тебе никто не давал права обращаться со мной так! – не выдерживаю, кричу. Губы дрожат, кровь в венах то в жар, то в холод. Жизнь снова играет со мной треклятыми контрастами; из пустого в порожнее. Из крайности в крайность; и готова ударить тебя, готова лезь на стенку, готова сойти с ума [быть может, так стало бы проще и это вес отпустило бы]. За что ты меня так ненавидишь? Вышвыриваешь из своей жизни, как надоевшую игрушку. Я же не могу дать ничего. Я же так, обычная девка, с которой можно только заниматься сексом. Пустышка, бессмысленная вещь. Это ты хотел сказать? Именно это? Давай, мне уже больнее не сделаешь. Просто потому, что невозможно. Нереально. У тебя нет сердца; а я так надеялась/верила в то, что я в нем есть и буду всегда. Глупая идиотка. Но обвинения/признания не склеят всего, что раскололось на части; не думала, что счастье может быть хрупким, как старый фарфор. Красивый [от которого захватывает дух], но хрупкий. И его уже не сделать прежним; меня уже не сделать прежней.
     
      И ты продолжаешь плеваться в меня обрывками грубых фраз. А я терплю; и вовсе не потому, что кто-то завещал при ударе подставлять другую щеку. Нет, не поэтому. Не могу собраться и сделать то, что сейчас было бы верным; нет сил размышлять, нет смысла искать правильное/хорошее, шанс упущен. Все за_и_против давно проголосовали против меня. Бросаю вещи, швыряю_разбиваю какие-то предметы, попадающиеся под руку. Не просто_элементарно_банально выпускаю пар; мечтаю причинить боль [хотя бы физическую, пусть непродолжительную] тебе. Зачем делаю? Неужели, мой голубоглазый, ты рассчитывал на то, что ласково и трепетно буду в чемодан вой вещи укладывать? Я лучше выкину все с балкона; лучше оболью все краской. Пусть ты будешь орать, что я истеричка/ненормальная; ну и что? Ты уже нашел лучше; ты уже полил грязью меня – мой образ в глаза твоих уже не испортить. Зачем стараться быть нормальной?
   
      - Кто я такая? – я готова рассмеяться; сколько же ты не знаешь. Но сыграет ли это хоть какую-то роль? Ты любишь только себя, ты считаешься лишь с собственным мнением. Но хватаешь внезапно/грубо за локоть [и я готова взывать от боли]. – Я – мать твоего ребенка, так что отпусти меня немедленно, - процеживаю сквозь зубы и еще больше пытаюсь сопротивляться твоей хватке. Странное это чувство; любовь вперемешку с отвращением [так и тянет отправиться в ванную позволить желудку вывернуться наизнанку; люблю и ненавижу – проклятая игра_череда слов/эмоций/чувств]. Мать твоего ребенка; нерожденного [он сейчас под сердцем и уже тоже должен ненавидеть тебя, ведь кровь у нас с ним одна]. Семь дней, два конверта. Я не уверена, что оставлю его. Не смогу смотреть точно в такие же голубые глаза.
   
      - Ну и катись к черту! – выплевываю со злостью. Катись к черту, к шлюхе своей очередной, катись куда угодно, лишь бы больше не было тебя в моей жизни. – Найдешь новое, для тебя это не составит никакой проблемы, - меня воротит от его взгляда, от того, как он смотрит на меня. Меня тошнит целиком и полностью от него. Или из-за него. Ненависть? А может, просто, токсикоз. Ненавижу. За все. Ненавижу за то, что любила. Нет, люблю.

Отредактировано Phoebe Tonkin (2014-06-01 18:18:58)

+1

8

-Не нормально! Не нормально! Не было нормально! Это ты так хотела думать!- сорвался, закричал_повысил голос.
Ты учился обманывать, хотя и ненавидел ложь. Ты учился прятать глаза, хотя всегда очень любил смотреть в глаза Фиби. Ты начинал бояться дышать в ее присутствии, ведь та агрессия, что скрывалась внутри тебя, могла вырваться в любую секунду и навредить той, которую ты любил. Ты не ненавидел себя. Нет. Тебе не за что было себя ненавидеть, но ты все чаще понимал, что очень боишься ненависти со стороны Тонкин. Ты улыбаешься и делаешь вид, что с тобой все в порядке, но изнутри ты разлагаешься, ты уходишь, оставляя часть души здесь. Я и не понял того, как стал нуждаться в тебе. Нет. Не только в прикосновениях или поцелуях. Просто в тебе. В твоем присутствии. В твоем тихом голосе или в твоем смехе. В твоей улыбке. Да, ее мне всегда будет мало. Очень и очень, ведь ты так редко когда улыбаешься. Только для меня, а на мир ты все так же смотришь, сдвинув брови к переносице и оставаясь все такой же серьезной. Но уже никогда твоя улыбка не будет только моей. Она будет носить чужое имя, и отражать в себе его же собственную улыбку. Или мои слезы, с которыми я не хотел тебя знакомить. Ты не должна быть частью моей боли. Не должна быть частью моих слез. Меня твои отталкивают. Ни один мужчина не любит, когда женщина плачет. Оставаясь безразличными, а если даже откликаются на слезы, то так быстро от них устают. Уходят. Убегают. Я каждый раз ждал от себя этого же, но почему-то оставался рядом. Каждый раз. С твоей первой слезы, что медленно сбежала по твоей щечке, и я ее подхватил своими губами.
-Прекрати, цирк. Я ничего тебе не сделал, я просто изменил свою жизнь, я просто полюбил другую! Она - достойная, она не такая, ты вынуждаешь меня повторяться! - Ты рядом, когда мне больно и от этого моя боль не становится меньше. Нет же. Она усиливается твоим присутствием. Тем, что ты видишь меня таким слабым. А я хочу лишь сильней к тебе прижаться и молчать. Молчать, слушая твое сердце. Пытаясь услышать там нотки усталости. Разочарования. Разочарование от того, что ты полюбил такую слабую женщину. Я ведь думал, что ты другая. Ошибся. Мы с тобой только и делаем, что ошибаемся. Каждый наш шаг – ошибка. Каждый мой новый вдох – ошибка. Мое ожидание – ошибка. Я не создан для счастья. А я ведь верю… верю, что в этом мире есть мгновения, с которыми никогда не захочется расставаться. Я ведь верю, что в этом мире есть люди, что живут лишь улыбками и смехом. Живут лишь любовью и преданностью. Без боли, которой пропитан каждый наш с тобой вдох и выдох. Ты  разве не видишь, как воздух вокруг нас насыщен ядом и мы травим себя, когда его с упоением втягиваем в свои легкие. Воздух, где должна жить лишь нежность, с которой твои руки бродили по моему телу. Воздух, где должны были растворяться эти слова о ребенке, твои слова_мои слова, в которых я шептал тебе тихо, касаясь губами твоей кожи, что умру в ту же секунду, когда твое сердце больше не будет биться с твоим именем. Вот сейчас там тишина. Не знаю, как вновь его оживить. Как выгнать из него боль, из-за которой оно сжимается и мне хочется рухнуть на колени и сжаться в маленький комок, о котором забудут все. - И не надо шантажировать меня ребенком! Что он мой еще нужно доказать! И есть ли он вообще?- грубо и твердо выплюнул злые слова тебе. Грубые. Тяжелые.
Я люблю тебя.
Люблю.
Шепчу тебе мысленно. Но уже в тишину. Твержу себе, что это чувство нельзя уничтожить словами. Только предательством. Только своим. Я люблю тебя, но от этого мне лишь больней. Еще невыносимей. Еще холодней. И с каждым новым ударом, я понимаю, что еще один, и он будет последним. Крепче обхватываю тебя руками. Вдавливая пальцы в локти. Хочу почувствовать что-то снаружи, а не внутри. И мысли… знаешь, о чем я думаю? Что хочу умереть. Шагнуть под первую проезжающую машину и все закончить. Я не хочу нового шага. Не хочу нового поворота. Не хочу видеть того, что там будет дальше. Там не будет нас. А меня… мне одному не нужно. Там не будет моего дыхания на твоей шее. Не будет твоего сонного взгляда по утра и моего ужасного кофе, который я варю, и ты его пьешь, делая вид, что он тебе нравится. Не будет запаха моего одеколона и моей одежды. Я любил оставлять ее на стуле. Свои рубашки. Брюки. Я уже не знаю, как жить не тобой. Ты стала моим воздухом. Моей жизнью. И сейчас… я могу посмотреть на свои руки и увидеть, как запястья порезаны и из них медленно вытекает эта самая жизнь. Новый вдох.. такой судорожный. Новый выдох и … для меня ты стала болезнью. И очень сложно мириться с тем, что мой иммунитет не желает учиться бороться с этой самой болезнью. Я готов заплатить любые деньги, продать все, что у меня только есть, лишь бы найти то лекарство, что сумело бы меня избавить от боли, на которую теперь уходят все мои силы. На эту бессмысленную борьбу. Я больше не хочу этого пустого существования и поэтому сейчас не помогаю своему сердцу успокоиться. Не помогаю ему избавиться от боли, что теперь будет со мной всегда. Я просто уйду и изменю свою жизнь, сделав ее более яркой и интересной.
Я волнуюсь за тебя. Но тебя мне не жалко. Я хочу, чтобы и  тебе было больно, но не смогу смириться с твоими синяками, которые сам же оставляю на твоей коже. Не с твоими разбитыми костяшками. Ты мне нужна здесь. С тобой я все еще могу чувствовать спокойствие, и это даже не смотря на то, что наш мир сейчас перевернулся с ног на голову и вот-вот рухнет совсем. Ты дышишь, а я дышу вместе с тобой. Так легче не отказаться от собственного дыхания. Так легче еще верить в возможность лжи, моей лжи. Но я уже сейчас ищу то общее, что есть между мной и тобой. Мы ведь такие разные… совершенно не похожие. Даже наши сердца бьются иначе, хоть теперь и друг для друга. Мы смотрим мир по-разному. Любим разную еду. Любим тишину, но и она у каждого не похожая на то, что любит другой. Не наше родство меня пугает… не то, что это будет преградой между мной и тобой. Между нашей любовью, что затихает, как огонек на ветру. Нет! Я ведь другой. Другой! Или лишь теперь пытаюсь, убедить самого себя, что не такой, как ты. Куда мне теперь идти после работы? Куда? Не знаю. Не домой. Не ко мне. Не к тебе. Не знаю. За городом есть пансионат, я мог уехать туда - там прошла часть моего детства, та часть, где я еще верил, что моя жизнь – это правда. В ней нет вымысла. Где я чувствовал, что меня любят. Где за мою любовь мне не нужно было платить цену, в которой не нашлось бы и части суммы, что есть у меня. Я чувствую твою злость, и она заставляет меня посмотреть на тебя. На то, как ты сжимаешь кулаки. Хочу коснуться тебя. Хочу прикоснуться к тебе. Хочу, чтобы мои ладони согрелись о твое тепло. Но силы… они обрываются на движении руки в твою сторону. На короткое прикосновение к твоему бедру и закусанную мою нижнюю губу. Всего секунду. До того, как наши взгляды встретились. Я люблю тебя. Люблю. Люблю. Шевелю губами. Не нарушая своим голосом шума тишины. Ты поймешь меня. Всегда понимала. Менялась ради меня. Всего два шага навстречу друг к другу и мы у пропасти. Всего два шага и
Уснуть в твоих объятиях и проснуться – это все, что мне теперь нужно. Этим утром, после ночи, что казалась такой
бесконечной. Уснуть, прижавшись к тебе. Тихо и спокойно, то, что мне сейчас так нужно. Как и ты сама. Сесть рядом с тобой, обхватив руками твое лицо и еще раз повторить, что люблю. Люблю даже если завтра уже ничего не будет. Прожить еще один миг этой любовью. Сгореть. Уничтожить себя окончательно. А потом просто задохнуться, с новым комом в горле. Рядышком с тобой. С твоими руками, такими бережными. Такими родными. Ты часть меня и плевать, что частью ты моей стала в ту секунду, когда я родился. Судьба. Не судьба… я так буду думать завтра, а может послезавтра, но не этой ночью и не утром, когда проснусь и вновь увижу тебя. Проснусь, чтобы вновь провести носом по твоей шее и вдохнуть силы. Разве я прошу так много? Разве хоть раз с тобой мы не заслужили быть просто счастливыми? Нам ведь больше никто не нужен. Давай проведем здесь всю нашу оставшуюся жизнь. "Давай уедем, куда-нибудь, где ничего не будет" - глупые и наивные мечты. Слишком глупые и уже не мои.
Я теряю контроль над собой, я понимаю, что еще немного и я сделаю тебе больно, хотя больнее чем есть, вряд ли будет.
-Ты не мать моего ребенка! У меня нет детей, а если будут, то не от тебя....я знаю, - я хватаю тебя на руки и кидаю на постель, на чемодан, после выдергивая его из под тебя и закидывая куда-то, из него выпадают уже сложенные вещи, но это не важно, это уже не важно. Я прижимаю тебя к кровати, прижимаясь к твоей груди, целуя твое вырывающееся тело.

+1

9

      Кто я для тебя?
      Что я для тебя?
   
      Не буду смотреть в глаза твои голубые_бездонные; они пусты,  безразличны, насмешливы [и холодом_льдом_севером объяты]. Они чужие; не те самые [бесконечно весенние и теплые], в которых тонула день за днем без права на спасение. Я утонула, я погибла; теперь не сделать хуже – меня уже нет. Давно нет; из-за тебя нет. Разреши мне не искать в собственных мыслях ответы на собственные вопросы непроизнесенные. Прошу тебя; ведь никогда мне не ответить, почему/из-за чего ты так ненавидишь меня. Только ненавистью объяснить происходящее; раздражением, пренебрежением, отвращением. И морозом по коже бархатной эта мысль; эта же мысль лезвием острым_стальным между ребрами [в самое сердце уколом льда_смерти]. Ненавидишь, так страстно, яростно, искренне, сильно. Лучше бы любил меня именно так; лучше бы хранил мое сердце в тепле и спокойствии так. С такой же одержимостью, с такой же самозабвенностью. Любил ли ты? Любил ли ты меня хоть на мгновение; найди мне его в веренице прожитых дней, расскажи мне о нем – пусть это будет остатки надежды в душе хранить. Не разрушай все; не уничтожай, молю тебя. Но к мольбам ты глух, тебе все_равно.
   
      Я распускаю надежды, иллюзии, мечты; я отпускаю в безызвестность будущее собственное, в котором был ты [наше будущее, которому не сбыться более никогда]. Я остаюсь одна; и все равно, что во мне бьется два сердца [два сердца, которые были готовы любить тебя всю свою жизнь, но ты их разбил, ты обратил их в пепел_пыль]. Опустить бы руки, но бессмысленно в груди мечется гордость помятая/разбитая/уязвленная. Я не могу тебя просто так отпустить; не могу стерпеть унижение/разочарование/обиду/боль. Я не могу просто так оставить эту жизнь на этом моменте, навечно поставив паузу. И пусть ты разорвал все, рви_кромсай [лови от этого кайф, как наркоман улетает от дозы долгожданной]. Ты долго ждал. Поздравляю.
   
      - Но ты с небывалым рвением поддерживал эту нормальность! – жил со мной, был со мной, был всем для меня. И будь все как-то иначе [и будь хоть что-то неладное, я ощутила бы привкусом стальным меж поцелуями горячими_сладкими], я не отрицала бы чертову реальность. Черную, глухую, безвкусную; как будто лишили всех чувств_эмоций, только болью заполнили всю эту дыру. Задыхаюсь, почти_срываюсь. Проклятье. Кусаю губы до боли реальной и крови отвратительной. Не отрезвит, не вернет мыслям хоть какой-то естественный/нормальный ход. – Неужели так нравилось играть в нормальные отношения? А теперь надоело? – не могу молчать, мне нужны ответы. Ответы на вопросы! На хоть какие-нибудь вопросы. Но от тебя ничего ждать не стоит, да? Ты снова выплюнешь что-то в лицо [ты снова поспешишь унизить меня, как будто пару часов назад снял меня на углу какой-то улицы и теперь позволено тебе обращаться со мной соответственно]. Но я не такая.
   
      - Не сделал? – ты ничего не сделал, правда-правда? Ничего не сделал? Разве что ребенка. Мне. Можно я влеплю пощечину тебе? Пожалуйстапожалуйста. Но прикасаться к тебе не хочу; ненавижу мысли_воспоминания о том, что ты меня трогал/целовал/опалял дыханием кожу. – Ты разрушил мою жизнь! Но тебе плевать, верно, любимый? – язвительно/саркастично/потерянно. Любимый. Тебя же перекашивает, когда ты это слышишь? Любимый. Но совершенно не любящий. Тебе не ведома человеческие чувства; тебе совершенно неизвестно, что такое взаимность. Ты никогда не дашь ничего взамен. Ни мне, ни какой-нибудь очередной девице, которую затащишь в постель. – Она, может и достойная, а вот ты – нет, - в тебе нет ничего. Ты несешь разочарование, ты оставляешь после себя только руины. Руины чьей-то жизни; сегодня разрушенной оказалась моя судьба. Моя… Холодно. Мне холодно рядом с тобой; мне пусто [не хочу тонуть в пучине той безысходности, которая окружает тебя сейчас; и быть может, окружала всегда, а я лишь закрывала глаза на все и твердила себе что-то не то].
   
      Шантажировать.
      Доказать, что твой.
   
      Комок в горле из чувств противоречивых. За что мне послали такое наказание в виде тебя? Почему не смогла полюбить того, кто полюбил бы меня. И именно этими словами треклятыми «доказать, что мой» ты убиваешь меня; ты меня добиваешь. Я не чувствую, как слезы катятся по щекам. Лишь горечь их ощущаю на губах дрожащих. Нравится, скажи, тебе нравится мой жалкий вид? Нравится соленый воздух, пропитанный слезами? Нравится? Ненавижу; даже больше, чем люблю. Ладонь судорожно касается живота, пальцы сжимают ткань футболки.
   
      - Лучше бы он и, правда, был не твоим! – раздосадовано произношу я; почти кричу эти слова. Лучше бы он был не твоим. Не твоим. А еще лучше бы, чтобы его не было. Никогда. Никогданикогданикогда. – Я лучше сделаю аборт, чем позволю ему родиться! – хриплым голосом сквозь слезы. Лучше я убью его, чем позволю появиться на этот проклятый свет. И прорыдаюсь в подушку; и буду корчиться от боли [и лучше сойду с ума и вечно буду себя обвинять/ругать/ненавидеть]. У таких как ты, чертов_ты_ирландец, не должно быть детей, не должно быть семьи.
 
      И мне не нужно семи дней, чтобы решиться на шаг гнусный/низкий/подлый. Мне не нужно семь дней, чтобы расставить все_точки_над_i [и навсегда испортить свое чертово существование]. Это больно; физически_душевно. Это больно, но я готова выпить ее до последней капли [спасибо тебе, любимый, за то, что каждое мгновение нашего сегодняшнего дня предлагаешь мне это испробовать]. Лучше бы ты ушел бесшумно и трусливо прислал кого-нибудь за вещами; лучше бы ты ушел без скандала/унижения/шума. Лучше бы ты ушел и никогда больше на глаза мои не появлялся. Лучше было бы; но так не будет никогда. И ты меня держишь; мне больно [я знаю, завтра будут синяки и мне снова придется искать кофту с рукавами длинными; ты причиняешь мне боль, ты оставляешь следы своей ненависти на моей коже – это неправильно, это ненормально, этого не должно быть]. Я дернусь, я искренне хочу избавиться от тебя. Хочешь, я сама уйду? Мне некуда уходить, но я готова бежать за тридевять земель, пересекая страны_границы_океаны, лишь бы оказаться как можно дальше от тебя.
   
      Ты ведь нашел другую. Достойную. Лучшую. Ты нашел другую, ты выбрал ее. Уходи_убирайся_не возвращайся. Ты не нужен мне; ты не нужен ребенку, которого ношу под сердцем [и снова в сомнениях, и снова в размышлениях/поисках]. Оставить? Избавиться? Стать матерью или убийцей? Это не выбор; ультиматум – чертов ультиматум. Я не знаю, что в голове твоей; не вижу по глазам, не ищу в жестах. Что с нами стало? Отпусти. Уходи. Иди к черту. Проваливай! Не испытывай меня. Не заставляй говорить все то, что сейчас хотела бы выкрикнуть/выплюнуть в лицо твое. Между нами бесконечное молчание. И взгляды, впивающиеся друг в друга подобно иглам острым. Смотрим/молчим; кто рискнет первым? Кто сломается, кто окажется сломанным. Раз, два, три; давай отпустим друг друга и разойдемся. Но в глазах твоих темных другие планы. А я-то думала, что хуже быть не может. Почему ты так со мной? Почему нет уважение в тебе ко мне. Неужели не заслужила? Швыряешь на постель, как уличную девку. И я почти кричу от боли [чемодан чертов в спину впивается резким ударом].
 
      Ты не можешь так поступить.
      Это не ты.
      Остановись.
   
      - Нет, нет-нет-нет, - исступленно шепчу/кричу. – Не надо, Колин! – глотаю слова_слезы; сопротивляюсь, отталкиваю тебя, пытаюсь ударить. Но кто я по сравнению с тобой? Поднимаешь под себя, грубыми поцелуями_почти_укусами по шее. А я практически рыдаю, извиваюсь_рыдаю_кричу. – Не надо, - пальцами по моей коже. И мне противно. Я не… Не могу сделать ничего. – Я тебя ненавижу, - сухим шепотом по искусанным губам; слезы по щекам. И пытаюсь нанести хоть какой-то удар; царапаю_кусаю, сопротивляюсь до последнего выдоха [быть может, убьешь меня? поможет тебе, спасет меня от позора/унижения/ненависти сжигающей к тебе]. Сопротивляюсь, но бесполезно. Сильные_грубые руки на моем теле; слышу треск ткани [и уже все бесполезно]. В мыслях сумбурных/разодранных/болезненных никогда не было черноты/грязи насчет тебя [я многого о тебе не знала; я тебя совершенно не знала]. Ненавижу. Ты добился своего. Ты мне в этой жизни больше не нужен.

+1

10

Бежать. От тебя. С тобой. К тебе. Бежать. Крепко взяв тебя за руку и больше не отпуская. Бежать, сильнее сжимая своими пальцами твои и понимать, что наш бег по самому краю. Но от этого бежать еще быстрей. Не обращая внимания на опасность. Не обращая внимания на страх. Бежать от мира, в котором никогда не будет места для нас двоих. От людей, которые никогда не примут наше: люблю. Для них эта уродская часть наших чувств. Для нас... для нас это все еще спасение. Пока ты не отказалась от меня. Пока я не отказался от тебя.
-Я хотел верить тебе, хотел поддерживать тебя, но все оказалось зря, ты не оправдала! - зачем теперь эти слова? Кому? Пустые и не правдивые, не могу признать вслух, что я тебя люб...ил? Или люблю? Ведь миг и рука ухватится за пустоту. Всего миг, чтобы увидеть, что теряешь единственное, ради чего был хоть какой-то смысл бороться. - Не игра, а желание быть нормальными! Нормальной парой! Для тебя игра? Значит, не мне одному стало в этом тошно и тесно - Щелчок пальцев. Секунда. Мгновения. И я буду стоять один в пространстве заполненный изнутри пустотой и одиночеством. Предательством. Моим. Или я твоим. Я с такой силой отгоняю от себя мысли, что стоит закрыть мне глаза и расслабиться, как я упущу этот момент... момент своего отказа от тебя. Меня пожирает рак... рак, что имеет черты моего страха. Последняя стадия и не предвидится никакой ремиссии. Или же это страх перед тем, что у меня у самого не хватит сил удержать тебя. Ты разочаруешься во всем в итоге и уйдешь. Разочаруешься в наших чувствах. Поймешь, что они такой же обман, как и наши жизни.
-Вот только не надо делать из себя оскорбленную невинность! Я не насиловал тебя, и все, что мы имеем теперь, ребенок или нет, возможно ты правду говоришь... - путаюсь, не хочу принимать. Разве по твоим венам уже не скользит сомнение? Или только мой страх толкает меня к таким безумным мыслям? Я больше не буду. Обещаю. Не буду следующую минуту, а вот через две минуты, не могу тебе уже ничего пообещать. На следующем вдохе... с болью. С той силой, от которой немеют кончики пальцев.
Я ими цепляюсь за тебя. В твое тепло, чтобы не упустить последних секунд твоей любви. Завтра... завтра... Разве ты хочешь, чтобы оно наступало?Разве ты хочешь, чтобы новый день отломил от наших душ еще маленький клочок? У меня моей остался всего грамм. Грамм из пепла и разрухи. Грамм из сплошной боли и потери. Я уже не знаю, как продолжать видеть мир не через пелену из слез. Не покажу тебе их больше. Не хочу, чтобы ты видела рядом с собой слабого мужчину. Я ведь не такой. А может такой... просто ты та женщина, что вытянула из меня всю эту слабость и заставила меня за много лет расслабиться в твоих руках. Рядом с тобой мне никогда не нужно было притворяться. Не нужно было казаться лучше. Не нужно было скрывать то, как сильно же я боюсь тебя потерять. Ошибка? Видимо да, раз сейчас мы с тобой оказались у этого края. Я ведь шагну следом за тобой. Не задумываясь. А ты? Где-то в сердце появилась трещина... она вызывает сомнения. Она дает мне усомниться в твоих чувствах ко мне. В их искренности. В тебе нет и капли рациональности, а может, именно ты и мыслишь глубже меня самого. Ты знаешь, что будет утром. Знаешь, что первые лучи солнца не отгонят страх. Не прогонят этот кошмар, а лишь зародят новый. Моя маленькая девочка, которая всегда чувствовала беду и искала защиту в людях, в которых верила безоговорочно... ее так легко разочаровать. Обмануть. Но в тот же момент, ты лучше меня самого видишь правду. И меня ты чувствуешь так остро. Как теплое пламя, которое приносит адскую боль, если в него запустить руку. Сейчас я весь в огне. И я кричу. Кричу не прекращая... срывая голос... давая слезам твоим падать крупными каплями задевая твои истерзанные губы. Кричу так, как никогда бы не позволил себе в реальной жизни. Не с тобой...
-Делай, что хочешь, меня не интересует, - почти шепотом произнесу я, понимая, что обстоятельства и ребенок не то, что я хотел уходя от тебя. Ты специально сказала, хотела остановить.
Я так хочу дотронуться до своего сердца и успокоить его. Попросить биться тише, хотя оно и так уже пропустило несколько ударов. Кусаю твои губы. Если нужно будет почувствовать еще хоть что-то, кроме рассыпающей души на мелкие осколки, то я изувечу всего себя, чтобы утонуть в физической боли моего тела. Ты бы поняла меня... или нет. Я ведь ушел. Куда? Сбежал? Понял, что больше ничего нет и бороться не за что? Как быстро ты соберешь мои оставшиеся вещи, что я оставил в твоей_нашей квартире и избавишься от них? Как быстро ты выбросишь все картины, в которых я так легко угадываю свой силуэт. Я так быстро в себе разочаровываюсь. Так быстро верю в свой отказ от тебя... почему? Запрещаю себе и не могу остановиться. Ловя в себе капли ярости. Злости. С ними я сжимаю твои пальчики. Хватаясь за покрывала и вдавливая сввои ногти в кожу твоих ладоней. С одинокой слезой, что сбежала по старой прочерченной дорожки из слез. Они были твоими... и сейчас все еще твои. Всегда будут твоими. Еще не один мужчина не заставлял тебя плакать? Только не из-за того, что он от тебя отказывается. Ты как ребенок, который посмел поверить в чудеса. Не понимая, что эти чудеса могут оказаться ножом, что всадят в спину, по самую его рукоятку и несколько раз провернут. В самое сердце, разбивая его пополам. Я ведь не верил в любовь... Она такая глупость. Для людей, что витают в облаках. А я же... я всегда был слишком приземленным человеком. Сколько себя помню. У меня никогда не было своих персональных воздушных замков. И ты... ты же мне помогла выстроить одну из его башенок. Ту, что самом вверху. Такую крошечную. Но она должна была стать нашей крепостью. Со стенами и рвом. И крокодилами в нем, чтобы никто и никогда не сумел бы до нас добраться.
Я хочу вернуться, ко всему, что было ранее. Но не могу. Из-за тебя. Не могу больше смотреть на дни, где был с тобой, но не могу быть и здесь, один. Я хочу вновь слышать твой голос по утрам и хочу тонуть в нем. Укутать тебя в свои руки, чтобы ты ощущала в них защиту. Чувствуя, что когда я рядом, ты в безопасности. Все это не настоящее. Каждая моя эмоция, что пропитана тобой, но это мое… мое, такое болезненное и отравляющее мою душу. Ее остатки. Мое сердце, что с каждым ударом все сильней и уверенней мне повторяет о том, что я не смею от тебя отказываться. Кто-то из нас двоих должен продолжать был бороться. Кто-то из нас двоих не должен был опускать руки и бежать. Я не считаю себя повинным в том, что я выбрал жизнь без тебя… это ты виновата в том, что ничего не сделала, чтобы меня переубедить. Была слаба. И сейчас все еще остаешься такой же слабой. Еще слабей, раз я отказываюсь от тебя. Вот сейчас, когда ты вновь на таком расстоянии, что воздух весь пропитан тобой. А мое сердце отдается тихими ударами у меня в груди, замирая, чтобы не пропустить стук в твоей груди. Они борются за нас. Одни. Без нашей с тобой помощи и разве мы даем им хотя бы один шанс на победу. Нет. Я и не хочу. Не хочу, чтобы мое тело вновь начало изнывать в новой агонии боли. В пустоте, в которой оно оказалось, когда твои пальцы соскользнули по нему и больше не вернулись. Я потерял часть себя, и вновь нашел, но уже без тебя.
Но ты все вновь разрушаешь. Своим приходом. Своей немой просьбой вновь начать следовать за тобой. Я этого не хочу. Не хочу вновь очутиться в той тяжести тепла, из которого без новой боли, мне не выбраться. Не хочу тебя любить, ведь это меня убивает. Убивает и тебя. Ты вновь уйдешь, я вновь от тебя откажусь… при новой преграде. Да, это я виноват, что не помог тебе сохранить нашу любовь, но и ты виновата в том, что позволила мне задохнуться. Я и сейчас задыхаюсь. С каждым новым входом. С каждым новым выдохом. Воздух не может задержаться в легких, что пробиты насквозь. Как и любовь не может прожить в сердце, которое сдавленно болью. Ты разве не чувствуешь? Не чувствуешь, как твои пальцы утопают в прахе нашей любви? Разве не чувствуешь, что опоздала? На день. На два. На месяц. На целую жизнь. Разве не видишь, что без тебя я научился дышать? Н а у ч и л с я! И ты мне не нужна.
И твои губы.
Они ведь все еще тянут. Они все еще настолько же для меня завораживающие и манящие. Как и каждый твой вдох. Боже! И ты пытаешься меня ударить. Оттолкнуть. Задохнуться, но уже вместе со мной. Чувствуя под этим, как наши губы вспоминают тепло. Чувствуя под этим, как поцелуй на моих губах, горит огнем. И все мои усилия убедить себя в том, что я забыл тебя, они рухнули, к нам под ноги. Мы стоим с тобой на их осколках. На тех самых осколках, по которым я ходил, раня свои ступни, когда ты загнала меня в тишину. Пустоту. В мое отчаянье. В мою обиду. В мое одиночество. Я предал тебя, но моя душа ожила вновь. Коснулась меня изнутри, пробежав чуть касаясь по каждой моей клеточке и начала тихо просить услышать себя. С моим сердцем, что ударяется о твою грудь. Тянется к твоему. На движении наших губ. Твои губы стали иными. Не чужими, но не теми, какими я их запоминал в наш последний романтический вечер. В них нет тепла, как и в моих губах. Нет жизни, когда мы сами все еще можем дышать. Двигаться. Как и в наших сердцах, что с такой тяжестью делают новый удар и затихают, когда я все же отстраняюсь от тебя. Ты сама меня отпускаешь. Опять. Опять, когда я начинаю тянуться к тебе. Когда начинаю дышать тобой. Жить тобой. Когда вновь начинаю обманывать себя. И мое немое «прости». Как новая пощечина. Как новое предательство. И мне хочется шепнуть себе «ненавижу». Ненавижу за то, что я все еще болею тобой.
- Уходи… уезжай, - ПРОШУ! Умоляю. Уйди. Исчезни из моей жизни. Навсегда. Навсегда! Ведь я сам убегаю от тебя. Отвернувшись и уже дрожащими руками, поправляя твои волосы. Все еще так остро чувствуя остатки нашего поцелуя. Оставить тебя? Отпустить? Закрыть дверь и сказать себе, что наша встреча, это ничто иное как лишь мой мираж. Это лишь моя потребность вновь быть рядом с тобой. Мой разум слишком жесток, раз затеял со мной эти игры. Ты слишком жестока, раз поддерживаешь их. Раз позволяешь разуму моему издеваться надо мной. Делая еще больней. Если бы ты меня любила… если бы, Фиби, любила, то не пришла бы. Не дала ране на моем сердце вновь открыться. Ты не представляешь себе, с какой болью ты вновь позволила мне столкнуться. Ты даже не представляешь, с чем меня оставишь, когда я растворюсь в пустоте. И я хочу вновь умереть. Хочу, чтобы все это оборвалось в один миг. Все мое и твое страдание. Ты должна забыть. Ты о б я з а н а забыть! Один шаг… всего один шаг, чтобы избавить себя от мучений. Себя и меня. Будь хоть раз добрей со мной. Будь хоть раз той женщиной, чей образ, я так усердно рисовал в своей голове. Будь моим идеалом, не являясь им для других. Прикрывая глаза и сдерживая свой стон. Ты самый жестокий человек. Самый бессердечный. Ты мой убийца. Ты моя любимая женщина.
- Фиби, - обрываю твои крики, прося замолчать. Пытаешься? Усмехаясь. Дергая губами, но не в улыбке. Очень больно. От всего. Просто от того, что ты так близко. Просто от того, что хочу к тебе прикоснуться, и делаю это через твое сопротивление, по другому мог, но теперь не могу. Хочу. Но не могу. Облизав свои губы. Зачем врать, когда мое тело все еще нуждается в тебе. Мое тело, но не мое сердце, не моя душа. Не то, что я раздавил, когда отказался от тебя. А тело, это всего лишь оболочка, милая. Свое я уже изуродовал. Что я с собой сотворил? Прячешься в боли? Помогает? Я хотел бы, чтобы  мне это помогло. Хотел бы, чтобы оно забыло твои руки и губы, но, сколько бы женщин у меня не было за эти месяцы, оно, оказывается, так не жило, как с тобой, когда я тебя поцеловал. -А мне нужен был секс. Мне нужно было, чтобы мое сердце научилось откликаться на иной зов. Твое сопротивление, твое нежелание сейчас быть со мной, хотя нам всегда было приятно и хорошо вместе, но не теперь. Я рву ткань твоей одежды, я грубо ласкаю твое тело, мне даже начинает нравится твое поведение, твоя непокорность. Мне нравится чувствовать себя выше тебя, мое самолюбие кричит. Я срываю бюстгальтер и кусаю твою грудь, желаю оставить больше следов на прощанье. Крепко вдавливая тебя в кровать своим телом, делая этот акт любви варварским, просто чтобы выброс гормонов получить, не как человек, как животное. Моя рука там где твои бедра, разрывая ткань, прикасаясь к горячему телу, не желающему меня.

0


Вы здесь » HOLLYWOOD UNDEAD » UNDEAD`S DUMP » i can't believe this is how the story ends [q.]


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно