Мам, с ним все в порядке. Господи, это просто ребенок  и мы оставили его вместе с няней, послужной список и рекомендации которой ты досконально проверила «от» и «до» восемь раз подряд… – Шэннон устало, но с умилением смотрел на Констанс, которая набирала уже пятое смс к ряду, а ведь лайнер, что доставил их в Мореаль, все еще рулил по взлетной полосе к нужному выходу.  Старший Лето тоже набирал смс, но в отличие от матери, общавшейся с, должно быть,  спящей в данный момент няней, Шэнн писал своему брату, уведомляя Джареда о том, что самолет сел, что он все еще жив, но готов удавиться наушниками от своего айфона, что мама в порядке и полна сил, не смотря на восемь часов перелета и что это его, Шэннона, пораджает. «Совсем скоро сходить от нее с ума мы будем вместе =Р» - кинул Шэнн очередное смс своему брату, в ответ он получил кучу смайлов «ржу_ни_магу», улыбнувшись ответу Джея, Шэннон отложил телефон и бросил его в небольшую дорожную сумку. Туда же отправились пара журналов по дизайну, какая-то книга про йогу, бутылка воды и остатки плитки горького шоколада, купленного им на борту самолета.  Бортпроводница, которая еще с самого начала полета так приглянулась его матушке не отводила своего взгляда от Шэннона, будто бы пытаясь предугадать его желания, угадать то, что могло бы понадобиться ему или миссис Лето. 
Мама, пожалуйста… – брюнет с укоризной посмотрел на мать, которая протягивала девушке свою визитную карточку, обещая сделать для нее отличный фотосет, когда (а точнее «если») Брэнда будет в Лос-Анджелесе.  Мамино «ну, она такая милая!» и «Шэннон, ты должен задумываться о своей личной жизни» мужчина оставил без должного внимания, привыкший выслушивать подобное по сто раз на дню, если этот самый день ему предстояло провести в обществе матери. Не только он один чувствовал себя неуютно, но и та самая Брэнда выглядела не лучше него: зардевшись от смущения, то и дело запинаясь она пожелала своим пассажирам счастливого отдыха и поблагодарила их за то, что те выбрали именно «Америкэн Эйрлайнс», дежурная фраза удалась девушке с третьего раза. Улыбнувшись ей как можно более искренне и подхватив их с Констанс сумки Шэннон поспешил покинуть борт лайнера, так сильно ему хотелось встретиться с Джаредом и оказаться подальше от любопытных глаз. Конечно же он понимал, что сейчас, в  битком заполненном здании аэропорта, остаться незамеченным и неузнанным ему практически не удастся, тем более что прилетели они с матерью не в какую-то там Уганду, где о 30 STM и не слыхивали, а в чертову Канаду, где их любили почти также как Аврил Лавин и хоккей. Забавы ради, а не конспирации для, Шэннон накинул на голову капюшон своего шерстяного пальто и надел солнцезащитные очки, не смотря на то, что за огромными стеклянными стенами коридора- рукава (одного из многих, что вели в здание аэропорта со взлетной полосы) Шэннон  пытался разглядеть огни пригорода Монреаля), но сейчас из Трюдо (так называли аэропорт местные, Шэ успел выучить это за предыдущие свои поездки) не было видно ничего кроме оранжевых огней автострады и железнодорожной станции, которая светилась холодно-белым, искусственным светом диодных фонарей.
Добравшись до ленты выдачи багажа и вооружившись тележкой (Шэннон наглым образом утащил не довезенную кем-то  до пункта проката тележку, сэкономив при этом целый канадский доллар) Шэ и Констанс принялись ждать того момента, когда на огромной карусели замелькают разномастные сумки, саквояжи, свертки и коробки прибывших в Канаду путешественников. 
Ты не видишь его?.. - спросил брюнет у матери, чуть подавшись в ее сторону, мягко приобнимая Конни за плечи. Не могу разглядеть его в этой толпе. Какого черта в такой поздний час тут столько народу? – мужчина недовольно свел брови у переносицы и пытливо разглядывал небольшую толпу встречающих сквозь толстое стекло перегородки отделявшей зону прилета Трюдо от зоны вылета и встречи. Смотри, – он кивнул на картонный плакат, который держали несколько человек из шумной и многолюдной компании, что столпились у лент ограждения за раздвижными дверьми зеленого коридора. На плакате детским, нетвердым почерком старательно было выведено «Папуля, с возвращением!» и нарисован какой-то танк или самолет с кучей воздушных шаров. – мило, да? – Шэнн улыбнулся и чуть было не проворонил их с Констанс багаж, засмотревшись на огромное семейство, поджидавших возвращение своего любимца. –Мы с Джеем  обязательно накалякаем что-то такое, когда будем встречать тебя из очередного фото-тура по Европе. – пообещал брюнет ловко подхватывая пару увесистых сумок и устраивая их на тележке, огромный чемодан мамы ему пришлось отправить на второй круг, проводив потрепанный и заклеенный кучей разных наклеек с видами и достопримечательностями стран, где довелось побывать Констанс, чемодан Шэнн вновь принялся высматривать брата среди тех, кто ожидал своих близких.
Извините… – Шэннон не сразу понял то, что обращаются именно к нему, занятый поисками брата он был сосредоточен совсем на другом, лишь только легкое, едва заметное, но ощутимое и знакомое прикосновение матери заставило его отвлечься и перестать искать взглядом брата. Шэ обернулся и столкнулся взглядом с одним из своих почитателей. Перед ним стоял мальчишка, на вид ему было лет четырнадцать, неприлично медные, ядрено-рыжие волосы вились упругими кудрями до самых плеч, макушку этой непослушной копны волос украшала бархатная еврейская кипа черного цвета, одет паренек был в драные джинсы и футболку IRON MADEN, на ногах блестели металлическими вставками и шипами «рокерские» ботинки (такие же когда-то очень и очень давно  были у Шэ), словом выглядел парень весьма колоритно. –Моя сестра тащится по вашей группе! Ей двенадцать и она осталась с мамой в Далласе. Можно я сделаю сэлфи? – сверкнув металлическими скобами на зубах спросил рыжий. Получив одобрительный кивок парень шустро сфотографировал Шэннона и себя на свой телефон, а затем попросил Лето расписаться на своем посадочном талоне. Шэннон послушно и не без удовольствия вывел на клочке бумаги «с любовью для Эффи от Шэнни» и даже нарисовал сердечко, в котором оставил свой фирменный глиф, а потом сфотографировался с этим подарком на телефон самого заботливого старшего брата для его, этого самого брата, любимой младшей сестренки. Когда с этим было покончено, а чемодан Констанс был все-таки пойман и устроен на тележке вместе с остальными сумками, Шэнн  неспешно зашагал в сторону выхода.
Боже, ма… Ей, блин, двенадцать! Двенадцать, мама! Я ощущаю себя какой-то долбанной Тэйлор Свифт… – мужчина негодующе смотрел на мать поверх темных линз своих «авиаторов». – Какого хрена?.. Надо что-то с этим делать. Срочно. – катив тележку перед собой Шэннон медленно шел вперед, стараясь не задеть зазевавшихся или задумавшихся о чем-то своем встречающих, провожающих, прилетевших или улетавших , попутно он пытался вызвонить Джея, то и дело набирая его номер на телефоне. Услышав недалеко от себя знакомый рингтон, «свой» рингтон Шэнн остановился и принялся озираться по сторонам.
Блядь… – заметив, а точнее наконец-то узнав брата, Шэннон не смог сдержать своих эмоций. Да, он предполагал что эта роль дастся Джею трудно и, зная норов собственного брата, его стремление быть лучшим во всем, его манию к самоотдаче, он предполагал, что в Канаде ему придется столкнуться с чем-то особенным, но он и подумать не мог что «особенное» будет выглядеть так, как выглядел сейчас его брат: Джареда стало в половину меньше того, прежнего Джея, которого Шэнн провожал в аэропорту Лос-Анджелеса пару недель назад. Смотреть на него вот такого было до страшного неприятно и Шэннон изо всех своих сил сдерживал себя, стараясь не отводить изумленного, испуганного взгляда от Джея, спешившего в их с матерью сторону. 
Откармливать его будет куда проще, чем держать на диете, как после «27» – попытался отшутиться Шэннон, услышав сдавленное «ох» Констанс, замеревшей всего в шаге от него. Мам, только не реви, ладно?..